Как убедить читателя дочитать до конца? Мой коллега Дон Фрай [Don Fry] рассказывает такую притчу: «Представьте, что вы идете по узкой тропинке в глухом лесу. Вы прошли километр и увидели под ногами золотой. Вы подбираете монету и опускаете себе в карман. Вы проходите еще один километр — и находите еще одну монету. Что вы сделаете? Пойдете дальше в лес, чтобы найти еще золотые монеты!»
Подобно путнику в лесу, наш читатель делает предположения, что ждет его на пути чтения. «Принцип перевернутой пирамиды» учит читателя, что все важное сосредоточено в самом начале. А когда читатель имеет дело с хронологическим повествованием, он задается вопросом: «Что будет дальше?»
«Золотой монетой» может быть любой элемент в статье, который вознаграждает читателя за то, что он продвинулся так далеко. Хорошее начало статьи — это уже вознаграждение. Хотя опытные авторы знают: нужно приберечь «блестяшку» для концовки, как финальную награду, приглашение когда-нибудь вернуться к работам этого автора. Но что насчет пространства между началом и концом? Если не будет золотых монет для мотивации, читатель может уйти из нашего леса.
«Самое простое, что читатель может сделать, — говорит лауреат Пулитцеровской премии Майкл Гартнер [Michael Gartner] — бросить чтение».
Золотой монетой в истории может стать маленькая сценка: «Крупный самец антилопы пролезает под забором и мчится через степь, чеканя копытами шаг. Теперь, один хороший прицел и…, — бормочет ковбой».
Это может быть необычная подробность: «Молния… ее боится любой человек на лошади, застигнутый грозой в открытом поле. Многие ковбои погибли от удара молнии».
Это может быть меткая цитата: «Большинство настоящих ковбоев, которых я знаю, — говорит мистер Миллер [Miller], — уже некоторое время мертвы».
Эти три золотые монеты (сценка, подробность, цитата) встретились в отмеченной наградами статье о вымирающей культуре ковбоев, написанной великолепным Билом Бланделом [Bill Blundell] для газеты «The Wall Street Journal». Газета, которая относится серьезно к вознаграждению читателя.
Наконец, я подхожу к моей любимой «золотой монете» всех времен — отрывок из статьи, написанной в 1984 году Питером Райнарсоном [Peter Rinearson] для газеты «The Seattle Times». «Золотой» появился в длинной статье из длинной серии публикаций о создании нового лайнера — «Боинг» 757. Параграф об инженерных системах, например, содержал бесконечное описание пассажирской двери: как пятьсот деталей «скреплялись 5900-стами заклепками».
Когда мой интерес к инженерии стал иссякать, я наткнулся на такой текст:
«После остановки в Монреале в прошлом сентябре, «757» полетел в Англию с пассажирами и официальной делегацией «Боинга» на борту.
Во время полета утка ударилась в стекло кабины пилота — что иногда случается.
«Обычно, это не проблема, — говорит Лес Бервен [Les Berven], второй пилот на рейсе, член Федерального Авиационного агентства. Единственное, что случилось: утка превратилась в желе и соскользнула со стекла».
Стекло не разбилось, «Боинг» хорошо знал, что этого не могло произойти, потому что лобовое стекло прошло через серию «куриных тестов».
Боинг слегка тушуется при упоминании «куриных тестов» и указывает, что они необходимы по требованиям Федерального Авиационного агентства. Вот, как это происходит:
«Живой, двухкилограммовый цыпленок получает дозу анестезии и упаковывается в тонкий пластиковый пакет, чтобы снизить аэродинамическое сопротивление. Упакованная птица помещается в пушку со сжатым воздухом.
Цыпленок выстреливается в лобовое стекло лайнера со скоростью 360 узлов, и стекло должно выдержать удар. Говорят, это очень «запачканный» тест.
Дюймовое стекло, из двух слоев пластика, не всегда остается неповрежденным. Но оно не должно треснуть. Тест проводят в разных условиях: стекло охлаждают жидким азотом, цыпленка выстреливают в центр стекла или ближе к краям. «Мы даем „Боингу“ выбор, — шутит Бервен. — Они могут использовать тушку весом в 4 фунта1 на скорости 200 миль в час, или курицу в 200 фунтов2 на скорости 4 мили в час».
Тот, кто прочел о «куриных тестах», по-новому думает об авиаперелетах и полковнике Сандерсе3.
Писатели и сценаристы знают цену драматических или комических всплесков в повествовании, а вот журналисты попадают в невыгодное положение. Их работа ориентирована на начало. Даже вдумчивый редактор, из лучших побуждений, допускает ошибку:
«Это отличная цитата», — говорит восхищенный редактор автору. «Давай передвинем ее наверх».
«Читатель многое почерпнет из этой истории. Давай передвинем ее наверх». И так до бесконечности.
Сдвигание хорошего материала в начало делает честь этому материалу, но разрушает статью. Результат — своего рода «приманка с обманом»4. Окрыленный читатель проглатывает 3-4 искусных абзаца, за которыми следуют токсичные отходы, оттесненные в конец.
Практикум
- Обсудите с редактором концепцию «золотых монет». Вместе просмотрите некоторые ваши материалы, пытаясь понять, не слишком ли они перегружены в начале. Ищете упущенную возможность создать более сбалансированный текст.
- Помните о «золотых монетах», когда читаете книги или смотрите фильмы. Изучите композицию, обращая внимание на стратегическое размещения драматических и смешных моментов.
- Возьмите черновик статьи, над которой работаете сейчас, и разметьте золотые монеты в вашем тексте. Отметьте звездочкой элементы статьи, выполненные с особым блеском. Теперь подумайте, удачно ли они расположены или стоит их переставить.
- Понаблюдайте, умеете ли вы различать золотые монеты по ходу сбора материала. Если вы слышите или видите хороший пример, отработайте его более тщательно, чтобы достичь максимального эффекта в статье.
Добавить комментарий